Фото из личного архива

– Переговоры с Родригу Ногейрой ведутся последние две недели. Где-то месяц назад я выразил желание подраться с ним и мой менеджер начал прорабатывать этот вариант. Пока никакого ответа от него нет, ни положительного, ни отрицательного, но из смешанных единоборств он не ушел.

– Я бы сказал, что мы очень с ним похожи. У нас одинаковый вес, похожие данные. Может, я похуже него бью. Конечно, его имя сейчас не звучит в первых рядах топ-бойцов, но это — человек-легенда, его знают все. Мне предлагали, например, Шона Джордана, но для российского зрителя он совсем не известен. А Ногейра встречался с Федоро Емельяненко, бился с Мирко КроКопом, так что я бы хотел провести бой с ним.

– Мой менеджер уже как-то предлагал ему бой со мной, было это месяцев 7-8 назад. Но тогда он сказал, что с Олейником драться не будет.

– Объяснил, но раскрывать ее не буду (улыбается). Скажем так: слабаком он меня не считает, так что не из-за этого. Сейчас он готовится к поединку со Штефаном Штруве, и есть большая вероятность того, что мне дадут бой с победителем этой пары.

– Насколько мне известно, был еще вариант заменить травмированного Руслана Магомедова в поединке с Габриэлем Гонзагой?

– Да, мне сразу предложили этот вариант, но я от него отказался. До боя было бы 15-20 дней, а я только-только заканчиваю реабилитацию после операции на колено, тренируюсь процентов на 40-50. Естественно, выходить в таком состоянии против матерого бойца не самое лучшее решение.

– Как, к слову, проходит твое восстановление?

– Тяжело. У меня таких серьезных травм раньше не было. Страшная операция, которая длилась полдня, долгий реабилитационный период, полтора месяца ходил на костылях. Понял, что нужно больше внимания уделять своему здоровью и вопросу травм.

– В связи с тем, что нога пока не может функционировать на 100%, как ты тренируешь такой важный аспект как выносливость?

– Ее можно по-разному тренировать, не только же бегом. Канаты, работа с медболом, круговые тренировки. Есть масса вещей, которые я могу выполнять.

– Ты больше года не дрался. Соскучился?

– В своих крайних поединках я откровенно устал от всего этого, не было желания драться. Сейчас — да, после операции я очень голоден до боев. Злой от того, что мне пришлось пережить и прочувствовать, поэтому я хочу выйти в октагон и кому-нибудь что-нибудь сделать (смеется).

– Когда по датам ты бы хотел вернуться в клетку?

– Конец июня и дальше. До августа, надеюсь, это произойдет.

– На юбилейный турнир UFC 200 хотелось бы попасть?

– А я уже прошусь. Посмотрим, что ответят.

– В UFC особо жестко стоит тема допинг-контроля. А российских спортсменов сейчас одного за другим ловят на мельдонии. Как относишься к этому скандалу?

– Надо проверить истинные качества этого препарата. Если от него эффект, как от аскорбиновой кислоты, то в чем смысл всех этих наказаний? Даже американцы сейчас говорят, что принимают тоже самое, только название у вещества другое. Получается, что какая-то предвзятость существует в отношении российских спортсменов. Я и сам недавно чуть не попробовал милдронат…

– Что за история?

– С женой Татьяной разбирали шкафчик с моими спортивными препаратами, ведь сейчас уже потихоньку начинается подготовка, думаю, что пить, а что не пить. И вижу какую-то упаковку, спрашиваю у нее, что это. Говорит, что милдронат. Я ответил, что давай допью его, что он лежит тут. Она сказала, что лучше не стоит, сейчас всех проверяют, вдруг, и до тебя дойдут. Я ее послушал, а через два дня ко мне пришла антидопинговая комиссия… В итоге, все закончилось хорошо.

Источник