Тот самый дом.

В организации состоит больше трех тысяч человек, в том числе и несколько сотен вдов ликвидаторов. Также в нее входят инвалиды, пострадавшие в других техногенных катастрофах, крупных производственных авариях, стихийных бедствиях.

«За 37 лет службы в армии я не припомню», — качает головой доктор технических наук, академик, генерал-майор Николай Дмитриевич Тараканов — один из руководителей ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, инвалид второй группы. Тогда он заработал лучевую болезнь, долго лечился, сейчас генералу уже за восемьдесят, Чернобыль, память о нем и работа по сохранению этой памяти — все, что у него есть сегодня.

Николай Тараканов объясняет, что их центр два десятка лет занимал квадратные метры на проспекте Мира, в бывшем государственном учреждении — по документам здание до недавнего времени принадлежало на правах городской собственности, чернобыльцы сидели на пятом этаже, отремонтировали его за свои средства, здесь хранится библиотека литературы по аварии (кстати, сам генерал тоже пишет, на его счету больше 32 книг, самая первая называется «Мой Чернобыль»), есть и картотека на чернобыльских инвалидов — московских и региональных.

«За эти годы мы сделали все, чтобы получить и сохранить льготы, которые государство не спешило предоставлять ветеранам ликвидации, — продолжает Николай Тараканов. — В 2000 году мне как человеку авторитетному предложили стать доверенным лицом у тогдашнего кандидата в президенты Владимира Путина. Выделили для агитации самый сложный «красный пояс» — я согласился, проехал шестьдесят с лишним регионов, я просил будущего главу государства об одном: чтобы не забыл про наших чернобыльских ребят, чтобы была им помощь. Путин мне это гарантировал. Но, выходит, слово свое не сдержал…

В 2005‑м министр здравоохранения Михаил Зурабов (кстати, если кто не знает, сам чернобылец) попытался разом лишить чернобыльцев привилегий. Тогда льготы удалось отстоять. Но чиновники не сдались, не сразу, год за годом, отнимали они у ликвидаторов положенные им субсидии и блага, бесплатные машины, квартиры без очереди, лечение за счет бюджета, скидки на квартплату. Последнюю льготу отменили в этом году — отныне чернобыльцы будут платить за ЖКУ полностью.

И вот теперь у инвалидов забирают еще и помещение. Вроде бы по уважительной причине — бесхозных да еще и бесплатных сооружений в столице больше нет. Вот какое письмо по этому поводу пришло из Департамента городского имущества от первого заместителя руководителя. «Уважаемый Николай Дмитриевич! В настоящее время в казне города Москвы отсутствуют нежилые помещения, пригодные для размещения организаций. (…) Департамент предлагает Вам взаимодействовать со Всероссийской общественной организацией «Всероссийским обществом инвалидов», другими организациями инвалидов и Департаментом труда и социальной защиты города Москвы. Е.А.Соловьева».

|

В 2000 году генерал Тараканов (слева) был доверенным лицом Путина.

О том, что их выселят, чернобыльцам, кстати, сообщили еще в декабре и дали срок «на собраться» до конца апреля. «Ведь раньше все было по-другому, — так и не может привыкнуть к переменам генерал Тараканов. — Ежегодно мы вместе с мэрией устраивали на 26 апреля концерты, конференции по нашей проблеме, международные автопробеги по России, Украине, Белоруссии, бывшим советским республикам, наиболее пострадавшим от аварии на ЧАЭС. При содействии властей даже сняли кинофильм «Дорога памяти», который три раза показали по телевидению».

Пытаясь объяснить свою позицию, инвалиды послали в Департамент имущества даже книжку Тараканова «Мой Чернобыль» с дарственной надписью руководителю ведомства Наталье Сергуниной, чтобы она ее прочитала и прониклась ситуацией. Но книга вернулась обратно… «Вот этого я не ожидал, так не делают, — возмущен Тараканов. И тут же опять качает головой: — Так что же нам делать теперь? Кому жаловаться?»

Собственно говоря, изучив документы, я понимаю, что юридически Департамент имущества вполне прав. По договору чернобыльцы могут занимать это помещение либо до 2018 года, либо до начала ремонта в строении. Как раз ремонт в ближайшем будущем и предстоит здесь. Бывшее государственное имущество уже вроде бы даже передано в частные руки…

Тяжелые стертые ступени, облупившаяся штукатурка, высоченные потолки, десятки больших и маленьких неизвестных организаций, занимающих буквально все комнатки под офисы, — таких зданий, как мне казалось, в Москве не осталось еще с конца 90‑х. Все продали, приватизировали, перестроили под евроремонт. Тем более находится оно почти в самом центре, на проспекте Мира, в ста метрах от метро. Лакомый кусок, конечно!

Внизу неторопливый (а куда спешить?) охранник записал данные моего удостоверения. «Как же вы сюда добираетесь?» — спрашиваю я у Тараканова, еле доковыляв на его пятый этаж. «Привыкли уже за 20 лет», — разводит руками он. Больше сказать ничего не может. Нет у него слов. Последние дни перед годовщиной интервью за интервью, но вот рассказать о своей беде на камеру генералу трудно — получается, что не мог отстоять последний рубеж. На все жалобы чернобыльцев пока что приходят одни отписки. И сразу же после майских праздников, отметив 30‑летие чернобыльской катастрофы, они должны будут освободить занимаемое пространство. Надежды на то, что удастся договориться и объяснить хоть что-то властям, практически нет.

Конечно, юридически все будет сделано правильно, и ни один суд не встанет на сторону инвалидов-ликвидаторов. Но вот по совести ли?

Источник