фото: Елена Годлевская

Владимир Матвеев испытывает неловкость, что теперь книга стоит миллионы.

Владимиру Матвееву за 60. Он много чего коллекционирует. Его коллекция серии «Жизнь замечательных людей» — одна из наиболее полных на постсоветском пространстве, абсолютно полное собрание литературных памятников, а его собрание Academia способно удивить любого библиофила.

— ЖЗЛ я собирал, можно сказать, всю жизнь, а вот издания Academia — последние десять лет. Поводом стал случайно найденный при очередном разборе книг роман «Путешествие Гулливера» этой удивительной серии, — рассказывает орловский коллекционер. — Я тотчас вспомнил, как читал ее в детстве, что она была одной из многих в библиотеке отца, простого орловского бухгалтера, ни дня не прожившего без книги. Он собирал Academia после войны, а в начале 60-х был вынужден продать ее, когда тяжело заболел и семье не на что было жить. В память об отце и о детстве я поехал в Москву поискать что-нибудь из этой же серии. Судьба привела меня в книжный магазин на Фрунзенской. Я показал «Путешествие…» и попросил что-нибудь из этой же серии. На меня посмотрели как на умалишенного и спросили, знаю ли я, что это за книга и насколько дороги другие из этой серии. В конце концов меня подвели к шкафу… Денег у меня хватило только на половину того, что имелось в нем. Потом была другая половина… Потом — многочисленные аукционы, европейские распродажи… Остановиться невозможно, поскольку это действительно удивительная серия, каждая книга которой имеет свою предысторию, историю, а то и легенду.

Издательство Academia, появившееся в 1922 году и закрытое в 1947-м, считается лучшим среди советских во всех смыслах — здесь все были замечательны: художники, полиграфисты, дизайнеры, знатоки литературы, которые создавали совершенную книжную эстетику. Только представьте: нищая полуграмотная страна, которой нужна дешевая массовая книга, а тут — дорогая бумага, приобретенная за границей на валюту. Кстати, до сих пор покупаем — суперобложки, шелковые ляссе, цветные обрезы, специальные коробочки, иллюстрации лучших художников страны, нередко вручную обработанные, именные и номерные экземпляры. Время подтвердило: они были правы, что делали именно так! И тогда, и сейчас эти книги доставляют абсолютное удовольствие даже от прикосновения к ним, хотя сегодня, казалось бы, уже мало чем можно удивить.

К великому сожалению, многое было уничтожено: то автор оказывался не тот, то художник-иллюстратор не с теми взглядами, то составитель признан врагом народа, то автора предисловия признавали оппортунистом. Из-за этих потерь и трудно собрать всю серию. Ходит легенда, что на заре капитализма 90-х один русский миллионер объявил, что готов заплатить за полную версию Academia миллион долларов. И сейчас это немалые деньги, а тогда вовсе казались астрономическими. Но никто не смог ни найти полную коллекцию, чтобы перекупить ее, ни собрать по отдельным экземплярам. И в этом смысле сегодня все библиофилы равны.

|

фото: Елена Годлевская

— Я не знаю, кто и как вынес эту книгу из типографии в 1935 году, как мы сегодня понимаем, под угрозой репрессий. Ко мне она попала несколько лет назад. Ее выставили на интернет-аукционе за 20 тысяч долларов. Это была огромная сумма, но я понимал, что это абсолютно уникальный случай. Позже выяснилось, что ее владелец — рижанин, и продал он ее по одной причине: ему крайне нужны были деньги. Сегодня я даже испытываю неловкое чувство перед ним: книга теперь стоит миллионы рублей. Но, с другой стороны, здесь нет абсолютного: в свое время мой отец ради спасения семьи продал коллекцию, а несколько лет назад «Бесы» выручили другого человека — это нормально. Это, даже я бы сказал, правильно. И я так поступил бы.

Кстати, а вы знаете, как вообще роман, вернее, его первый том, был напечатан? Его издание — победа Максима Горького над косностью. Правда, лишь тактическая.

Дело в том, что в 1935 году в «Правде» появилось «письмо читателя» — некоего Д.Заславского, который выразил протест против издания «Бесов», коими Достоевский назвал революционеров. И Горький ему ответил: «Громко выраженный испуг Заславского кажется мне неуместным: советская власть ничего не боится, и всего менее может испугать ее издание старинного романа. Но, не устрашив советскую власть и общественность, т. Заславский доставил своей статейкой истинное удовольствие врагам и особенно — белой эмиграции. «Достоевского запрещают!» — взвизгивает она…»

Результат: книга была-таки отпечатана тиражом 5300 экземпляров, Горькому отправили персональный экземпляр и… пустили остальное под нож. Впрочем, как жизнь показала, все же кое-что кто-то спас. Говорят, у наркома Ягоды была редкая подборка Academia из так называемых подносных книг.

Но вообще, должен заметить, «Бесы» не единственная редкая книга Academia.

Думаю, мало кто видел, например, книгу «Основания новой науки» Джамбаттисты Вико. Никакого отношения к России она не имела, но была запрещена из-за несовпадения взглядов на развитие общества Маркса и Вико. Таких в мире не больше десятка. Однако данный экземпляр наиболее ценен, поскольку он из личной библиотеки известного советского ученого А.А.Губера, который в те годы и перевел Вико на русский язык и написал комментарий. Вот его роспись и его рукой написан «учет» ссылок на него в данной книге. Видимо, эта книга была для него очень важна. Скорее всего, он следил за ее печатанием и вынес ее из типографии тотчас, как она была сформирована, не зная, что цензура ее запретит и все будет уничтожено…

Ко мне она попала из магазина на Тверской. Сказали, что принесла ее какая-то старушка. Наверное, кто-то из потомков ученого.

Или вот другая история. Шел 1936 год. К изданию подготовили трехтомный «Словарь псевдонимов русских писателей и ученых». Составитель И.Ф.Масанов — библиограф, безумно любящий и знающий литературу. Предполагалось, что словарь не поступит в открытое пользование и будет отправлен только в научные библиотеки, но даже этого не произошло, вышел только первый том тиражом 300 экземпляров. А все потому, что там оказались псевдонимы Л.Б.Каменева (до 1935 года — директора издательства Academia), Г.Зиновьева и прочих «врагов народа».

|

фото: Елена Годлевская

— Нет, эти книжечки любопытны иным. Они были выпущены в 1924–1927 годах и в полном коллекционном состоянии практически не встречаются. Тираж томов разный и колеблется от 2500 до 5100 экземпляров. Изданы они без суперобложек, что нехарактерно для книг Academia. И вот большой любитель Academia, библиофил Константин Николаевич Архипов, решил, что это неправильно. В 50–60-х годах он сам придумал суперобложки и, имея доступ к типографии Госстроя, где работал, отпечатал порядка 10 комплектов. К слову, Архипов успел «издать» даже какие-то книжечки, в том числе запрещенного тогда Гумилева. Кончилось все плохо: он провел несколько дней на Лубянке и был уволен. Но если говорить о его идее с «суперами», Academia, которая и сама любила похулиганить нестандартными решениями, думаю, вполне была довольна неожиданным поворотом в истории этого сочинения.

— Вы не боитесь, что ваша коллекция привлечет внимание не очень хороших людей?

— Боюсь. Хотя, может, и напрасно: это бриллиант можно украсть, распилить, продать. А редкую книгу не растащишь на страницы — и куда ее потом деть? Все ведь на слуху.

 «МК-Черноземье».

Источник