Фото предоставлено пресс-службой

— Удалось показать все, что планировали. К поединку подошел в хорошей форме, без травм, отлично выстроили план и тактику. Поэтому я доволен тем, как все сложилось.

— Честно говоря, недоудивил (улыбается). Думал, что будет сложнее и труднее. Не знаю, что сказалось, но, может быть, моя хорошая подготовка?

— Мне хотелось поработать именно над защитой, просто побороться на сборах. А в поединке зачем мне лезть в эту стихию? Я же изначально ударник, поэтому больше хочется в стойке. Но на самом деле, я прямо сильно партера не избегал. Если он лез, то боролись. Просто старался быстрее встать, чтобы сохранять динамику боя. Не было же задачи перебороть его. Поверь, если будет цель кого-нибудь придушить, мы обязательно к этому подготовимся (смеется).

— На взвешивании ты подарил Тернквисту бутылку водки. «Инцидент» чем-то закончился? Он же изъявлял желание выпить с тобой.

— Это был жест гостеприимства, шутка. У американцев складывается впечатление о России, что у нас медведи по улице бегают, а на завтрак, обед и ужин мы пьем водку. Поэтому я решил поддержать их традицию (улыбается). Он хороший человек, без какого-то негатива, после боя с ним приятно пообщались. Сделали ему еще один презент от нас: мед. Пусть пьет, закусывает и вспоминает (смеется). Мне не хотелось, чтобы они нас воспринимали, как врагов, поэтому и пошел на такой жест.

— Ты в основном готовишься в России, в своем клубе «Александр Невский», или вот, в Дагестане еще. За рубеж не хочется?

— Есть такие разговоры, конечно, но иногда бывают подводные течения, которые этому мешают. Если межсезонье, то можно – хоть в Америку, хоть в Бразилию, хоть куда. Но если началась уже подготовка к бою, то зачем ехать в незнакомое место и рисковать? Ты не знаешь, какой там тренировочный процесс, а вся подготовка разложена по полочкам.

|

Фото предоставлено пресс-службой

«Работой на стройке я не брезговал, относился к этому философски»

— Ты не дрался почти год. С чем это было связано?

— Нужно было отдохнуть, и психологически, и физически. Плюс еще травма у меня была, не мог тренироваться на должном уровне. Конечно, меня задело поражение от Мансура Барнауи. Нужно было отойти немного, посмотреть на это со стороны, понять, что необходимо менять. И этот перерыв пошел мне на пользу.

— И в чем нашел причину проигрыша Барнауи?

— Что-то пошло не так (улыбается). Совокупность факторов. Охарактеризую так: был в плохой форме и не смог подойти к этому бою в правильном состоянии.

— Это было твое первое поражение, единственное. Переживал вообще по этому поводу?

— Переживал, ушел в себя, запил… (смеется). Шутка. Мозг тогда стал работать совершенно по-другому. Я взял перерыв, отдохнул, пообщался с близкими людьми. На самом деле круто, что я проиграл. Это бесценный опыт поражения, он многое дал. Бой показал, кто есть кто, чего не хватает мне и над чем надо работать. Кто знает, если бы я вышел и сразу прихлопнул его, может быть, вообще «звезду» бы поймал! (улыбается)

— Возвращаться в рейдж было волнительно?

— Вообще нет. Я вернулся туда, где и должен быть. Это моя стихия.

— Что хотел бы дальше?

— Бой за титул, конечно.

— Именно реванш с Барнауи или неважно с кем, лишь бы за чемпионский пояс?

— Обязательно с Мансуром надо побиться! Вот заберу у него пояс, а дальше уже с тем, кто будет на тот момент претендентом (улыбается).

— За период, что ты не дрался, ты успел поработать на стройке. Как ты там вообще оказался?

— Было такое. Новый опыт для меня. Относился к этому философски, я не брезгаю никакой работой. Тогда я сменил обстановку, встретил новых людей. Конечно, были разные варианты, можно зарабатывать и тренерской деятельностью, но я в спорте 24 часа в сутки, хотелось чего-то другого. Предложил эту идею тренер, и мы с Пахой Витруком пошли.

— Каждый день работали?

— Конечно, месяца три. Снимали видео, друзья не верили, что мы правда на стройке работаем, спрашивали, что за приколы. А мы приезжали к определенному часу, делали все, что положено обычному рабочему и получали за это деньги.

— В чем заключалась твоя задача?

— Это была стройка дома, а мы устанавливали металлические двери. Весят они не мало, физически было сложновато (улыбается). Вообще я уважаю такой труд, сам же с Донбасса.

— До перехода в профессиональные бойцы, как приходилось вообще зарабатывать?

— Охранниками были с Пахой. На всяких вечеринках, в клубах, в том числе и ночных. Хотя туда я старался особо не соваться, они вызывают у меня отвращение. Работать охранником можно, но не в этой атмосфере: пропаганда наркотиков, алкоголя и разврата. Мне, как спортсмену с устоями, это противоречит. Поэтому чаще были в кафе, где все тихо, мирно и спокойно. А если что-то и возникало, старались обходиться без насилия.

— Все время работали вместе с Пашей?

— По графику, а в дни усиления – вместе (улыбается).

|

Фото предоставлено пресс-службой

«Тренер по футболу посмотрел на меня и сказал, что мне надо в кикбоксинг»

— Стандартный вопрос: как ты в спорте оказался?

— Сначала я пошел на футбол. И вот, первая тренировка, борьба за мяч… Мы налетели все на него, а я начал костылять, выбивать и вообще играть грязно. У меня было представление, что нужно всех перерубить, но забрать мяч любым способом! И тренер смотрит, что я выделываю, подзывает меня и говорит: парень, тебе вообще-то на кикбоксинг надо, иди, вон там секция открылась. Так я в спорт и попал (смеется).

— Но еще занимался боксом, да?

— Немного. У меня все друзья были боксеры да борцы. Но мне хотелось разнообразия. Фильмов, наверное, насмотрелся, с Джеки Чаном и Брюсом Ли. Ребята спрашивали, почему я с ними на бокс не хожу. Отвечал, что и ногами бить тоже хочу. В итоге это и привело к тому, что я пришел в смешанные единоборства. Это океан безграничных возможностей.

— И в кик ты пошел вместе с Витруком?

— Не совсем. Мы с одного города, но особо не дружили. Так, знали друг друга. Я тренировался, потом у меня был период, когда вообще не занимался спортом. И Паха в тот момент наоборот, усиленно начал тренироваться. И когда я возобновил занятия, увидел его в зале. Он был единственный, кто более менее на уровне, постоянно начали работать в парах и так начали общаться.

— Потом вместе переехали в Санкт-Петербург?

— Да, меня позвали, и я предложил ему. Это незнакомый город, и мне хотелось поехать с человеком, который поддержит, будет рядом, и это все взаимно. Сказал об этом Пахе, он моментально согласился.

— Переезд сложно дался?

— Нет. Я авантюрист по жизни, видимо. Люблю приключения, всегда хочу чего-то нового.

|

Фото предоставлено пресс-службой

«В Луганске по звуку могут отличить, чьи пули и снаряды»

— В Википедии написано, что у тебя было сначала украинское гражданство, а затем российское. Менял?

— Нет. По паспорту я гражданин Украины. Выступаю за Россию. Воспринимаю себя как русский человек, я не делю на россиян, украинцев и так далее. А все эти бумажки… Формальности. Главное, как человек себя чувствует.

— Но сменить хотел бы?

— Да, поменял бы. Потому что я столько времени уже живу в России, и хочу быть полезным стране. Плюс у меня иногда возникают проблемы из-за того, что паспорт у меня украинский.

— Например?

— Как гражданин Украины я могу находиться в России в течение трех месяцев. Потом – регистрация. Приехал в Москву – спрашивают, приехал в Питер – спрашивают. Выезд за границу: где миграционная карта, где регистрация. Тренеры спокойно проходят таможню, а нам с Пахой постоянно «идите-ка сюда». Все это создает некоторые неудобства. Так что, кто готов помочь – готов выслушать (смеется).

— И ты постоянно выезжаешь из России из-за этого?

— Приходится. Но благодаря тому, что я профессиональный боец, это и так происходит часто. В Грузии потренировался, еще где, на турнир съездил. Или к родственникам на Украину.

— Они в Луганской области?

— Да, но на границе с Россией. Эта часть находится под юрисдикцией украинских властей. Откуда я – город Стаханов – это уже ЛНР и ДНР. Там, конечно, свои нюансы с въездом и выездом. Но там у меня бабушка и она никуда не хочет уезжать.

— Ты бы хотел перевезти?

— Мама и сестра уже переехали. А бабушке звонишь, спрашиваешь: «Бабуль, как дела?», а она говорит, что опять стреляют. Прошу ее быть аккуратной, беречь себя, в ответ: «Все хорошо, мы уже привыкли». Для них это уже в порядке вещей. Говорят, что уже по звуку отличают, чьи пули и снаряды.

— Ты вникал в происходящее, углублялся в эту тему?

— В самом начале да. Но это политика, и чтобы в ней разбираться, нужно в этом жить и работать. А я в спорте. И я предпочитаю не разговоры сидя на скамейке, о том, что нужно делать, а реальные действия. Например, родственников оттуда увезти, или быть полезным для близких, кто находится там или ищет мирной жизни в России.

— В спорте есть политика?

— Думаю, что да. Но знаешь что, я вот недавно задумался о фразе «Спорт – посол мира». Есть две страны, конкурирующие, с амбициями на мировое лидерство. Возьмем Россию и США. Чтобы не было какого-то явного конфликта, где будут убивать людей, вопросы можно решить с помощью спорта. Хоккей, единоборства. Пожалуйста! Вот сама идея спорта, соперничайте здесь, мирным путем. Сегодня этот победил, завтра реванш, победит другой. Кто круче нужно решать именно так – в мире.

Источник