фото: Геннадий Черкасов

— Сразу после печальных вестей из Орландо, — рассказывает Елена, — мы, представители ЛГБТ, и сочувствующие нам, собрались возле Стоунволл (Stonewall) и провели там все воскресенье и понедельник. Стоунволл — это легендарный гей-бар в нью-йоркском районе Гринич Вилидж, с бунта в котором 28 июня 1969 года и началось ЛГБТ-движение. Тогда гей-баров было очень мало, там собирались не только геи и лесби, но и травести (переодетые в одежду другого пола), полиция часто туда наведывалась — запирала или забирала в участок. И 28 июня 46 лет назад это вызвало бурное сопротивление, переросшее в бунт. Бунт продолжался несколько недель: секс-меньшинства протестовали против своей дискриминации. Бунт перерос в постоянное движение гей-сопротивления и ,примерно через четыре десятка лет, движение добилось успеха: за последние 5 лет «партнерство» (то есть, официальное заключение однополого брака) было законодательно разрешено сначала на федеральном уровне, после чего каждый штат обязан был принять у себя аналогичный закон. Штат Нью-Йорк, где я живу, принял этот закон в 2011 году. Это значит, что однополые партнеры могут сочетаться друг с другом браком и пользоваться всеми правами и исполнять все обязанности, как и разнополые супруги. Мы, представители ЛГБТ — равноправные члены американского общества. Но это вовсе не значит, что все в США к нам хорошо относятся. Америка — многоликая страна, со множеством языков, вероисповеданий, национальностей и разнополярных мнений. Увы, и в США пока есть все — не только гомофобия, но расизм, и антисемитизм, и антимусульманские настроения, и просто консервативный настрой… Но какие бы ни были настроения, закон у нас работает. И не исключено, что трагедия в орландском «Pulse” сделает это название таким же нарицательным, как 46 лет назад «Stonewall”, породив новый виток мощного гей-сопротивления.

— Я думаю, что следует пересмотреть возможность покупки оружия каждым желающим. Ведь этот убийца из Орландо спокойно приобрел оружие, хотя, как выяснилось, уже был под колпаком у ФБР. Конечно, не в каждом штате можно купить автомат одинаково легко, но в целом Штатам очень дорога 2-я статья Конституции США, дающая каждому гражданину право на ношение оружия. У нас есть очень сильная и влиятельная организация National Rifle Assosiation (NRA) — Национальная оружейная Ассоциация, которое проводит мощное оружейное лобби. Обычно на выборах NRA дает очень большие деньги. Что тут может сделать обычный человек? Посмотреть, как голосует ваш сенатор, не получал ли он оружейные деньги? И если да, то не выбирать его. Ну и разведка, конечно, лучше должна работать.

— Вот вчера, когда я заходила в Стоунволл, охранник попросил мой ID (Identification card — документ, удостоверяющий личность). Но только для того, чтобы удостовериться, что мне уже есть 21 год и мне можно употреблять алкоголь. ИМ он проверил мою ай-ди, несмотря на то, что мне 53. А рядом со мной стоял человек, который забыл свою ай-ди — и его в бар не пустили. Несмотря на то, что ему явно было больше 21 года. Так положено по закону. Секьюрити в Америки есть в каждом питейном заведении, но они не для того, чтобы отслеживать людей с бомбами. Они для того, чтобы утихомиривать пьяных, если нужно, и не допускать употребления алкоголя лицами моложе положенного по закону возраста. И это не изменится даже после трагедии. Раз секс-меньшинства признаны такими же людьми, как и все прочие, зачем к ним приставлять усиленную охрану? Возможно, охранник в орландском Pulse был даже вооружен, но он не был ориентирован на оборону от террористов.

— Мне кажется, что в Орландо произошла не только гомофобная, но и антиамериканская акция в целом. Ведь покушаясь на святые для американцев свободы — темнокожих и секс-меньшинств — Штатам хотят показать, что они не в состоянии защитить тех, кого они «приравняли к нормальным людям». А что касается личности самого агрессора, то лично я не исключаю, что он и сам был гей. Что вкупе с традиционным мусульманским воспитанием и религиозным догматом создало в нем так называемый «разрыв шаблона» — внутренний диссонанс, который и привел к подобной кровавой расправе. Атака была, конечно, направлена на гей-коммьюнити, но пострадало очень много людей традиционной ориентации. В последние годы в Штатах, а особенно это заметно по Нью-Йорку, сократилось количество гей- и лесби- клубов. Просто секс-меньшинства больше не чувствовали необходимости идти в «специально-отведенные» для них места, им стало комфортно и в обычных барах. А натуралы, которым хотелось пойти в интересное место с хорошей музыкой и изысканной атмосферой, спокойно шли в гей-клуб — и их там тоже с радостью принимали.

— Через две недели — 28 июня, в годовщину Стоунволла — у нас будет гей-марш. Только от нашей русскоговорящей ЛГБТ-колонии в NY будет около 300 человек. А так на марш ежегодно выходит 2-3 млн человек — не только секс-меньшинства, но и сочувствующие — друзья, близкие, родители, дети… Это настоящий праздник нашей идентификации. Уверена, что в этом году выйдет и Хиллари Клинтон, а возможно, и Дональд Трамп — если хочет быть избранным. Мы выйдем в этом году, как обычно, и будем праздничными — чтобы показать, что мы здесь, что мы не вернемся назад, даже если вчера вы часть из нас убили.

— Может быть, можно предпринять на государственном уровне какие-то воспитательные меры, чтобы примирить религиозный радикализм, включая исламский, с толерантностью? Например, с 1 класса объяснять маленьким мусульманам, которые ходят в американские школы, что геи и лесби — тоже люди?

— Знаете, я поняла ваш вопрос только потому что я — пусть и давно — но приехала в США из СССР. А коренной американец ваш вопрос даже не понял бы! В американских школах детей не воспитывают, их там только учат. И уж тем более никакого воспитания «на государственном уровне» в США не существуют. А воспитывают детей дома, в семье. Я считаю, что сама структура общества должна воспитывать людей…

– А лично Вы почувствовали на себе пресловутую американскую толерантность? И как именно?

— Я приехала в Нью-Йорк в 1989 году из Киева, будучи замужем за мужчиной и с двумя детьми. Сегодня я жената на американке — вернее, она мой партнер. Мы поженились 3 года назад — это была религиозная церемония и бракосочетание в мэрии. Венчала нас женщина-раввин в синагоге, прихожанкой которой я являюсь. Кстати, она тоже лесбиянка. Мои дети счастливы тому, что я нашла себя, моя идентификация для них была очень важна. Моей внучке 14 июня исполнился год и она обожает нас с партнером, несмотря на то, что мы не «бабушка и дедушка», а «бабушка и бабушка». С моим бывшим мужем у меня прекрасные отношения, я его очень люблю, он прекрасный человек. И именно поэтому я решила, что он достоин лучшей жены, чем была для него я. Я не могла дать ему все то, что дает настоящая женщина. Еще в Киеве я чувствовала, что я другая, но не знала, что с этим делать, поэтому мне оставалось только плыть по течению и выживать. Тогда в Киеве я бы не поверила, что буду жить в другой стране, говорить на другом языке и состоять в официальном браке с женщиной, имея все преимущества законного союза — общую медстраховку, налогообложение, право наследования и пр. Тогда я бы просто не поверила, что когда-либо смогу жить полной жизнью, что такая жизнь бывает! Поэтому хочу сказать всем российским секс-меньшинствам: не теряйте надежду, равноправная жизнь для нас есть и будет, главное не терять в нее веру.

Источник