фото: AP

:

— На ИГИЛ усиливается военное давление с разных сторон и в Сирии, и в Ираке, думаю, именно с этим связана террористическая атака в Париже.

Сейчас происходят достаточно значимые события, например, Сирийская армия Асада при поддержке российской авиации прорвалась к военной базе в районе Алеппо, которую исламисты блокируют в течение последних двух дет. Союз Сирийской оппозиции,поддерживаемый Американцами, ведет наступление против ИГИЛ в районе Аль-Хасака, он освободил там несколько населенных пунктов. Достаточно згачимое событие произошло в Ираке, там Курды вошли в город Синджар – эо стратегически важный объект для ИГИЛ, он связывает два военных объекта мкежду Ираком и Сирией. В Ираке против ИГИЛ воюют союзники. А у России и Запада сохраняется конкуренция в этом регионе, они хотят друг-друга опередить в борьбе с террористами и определить, кто контролирует эту территорию, но есть абсолютный консенсус, что ИГИЛ – это враг. А ИГИЛу все равно: для него и Асад враг, и Россия враг, и курды враги, их атакуют с разных сторон. Это вызывает желание внести смуту хаос, ударить в центр западного общества.

Это вряд ли это приведет к каким-то результатм для них, потому что то же французское общество в большей степени будет требовать уничтожения ИГИЛ.

— Межу Россией и Западом отсутствует как таковая коалиция, Россия пождерживает армию Асада, Запад поддерживает своих. Россия считает, что Асад, его режим и армия являются важным ресурсом, противостоящим ИГИЛ, что у Асалда, его семьи и ближацшего круга должны быть политические перспективы. Запад рассматриваерт режим Асада как препятствие объединению разных сил  сирийского общества, он провоцирует гражданскую войну и опосредованно играет на руку ИГИЛУ. С точки зрения Запада Асад может быть президентом на переходный период, но с сильным ограничением полномочий. Сохраняются, обоснованные сомнения, что по этому ключевому аспекту удасться договориться. Вряд ли трагические события во Франции этому поспособствуют.

Думаю, продолжатся процессы, которые уже идут, связаные с общим пониманием того, что ИГИЛ  — это враг. Россия воздерживается от ударов по сирийской свободной армии, которую поддерживает Запад, наверное это сохранится. Ведуться какие-то консультации между Россией и сирийской оппозицией. Наверное, они будут продолжаться.

— Наверное, инстинктивно вырастет желание от них отгородиться. Может вырасти поддержка политических сил, которые выступают за ограничение миграции, например, национального фронта Мари Ле Пен или Николя Саркози.

Вряд ли будут какие-то очень суровые меры, направленные против тех, кто уже приехал – это достаточно активные, ресурсные люди, которые продают имущество, чтобы заплатить за проезд, значит, оно у них есть. Скорее всего будут пытаться не допустить тех, кто собирается приехать. Уже сейчас за это выступает значительная часть правящей коалиции Германии, министр внутренних дел, министр финансов занимают более жесткую позицию, чем Ангела Меркель, им нужно сохранить коалицию внутри Христианско-демократического союза.

Страх перед теми, кто сейчас бежит в Европу часто носит иррациональный характер. Среди них могут быть, конечно, и сторонники исламистов, но в основном – это люди, которые бегут от войны и не собираются ее устраивать в Европе.

Сейчас серьезную опасность представляют не столько те, кто убежал от войны, сколько потомки мигрантов, которые родились в Европе. Их родители были ориентированы на интеграцию, они же чувствуют свою ущемленность, низкую конкурентоспособность, у них растут амбиции, они становятся объектамидля пропаганды радикальных проповедников. Например, в Шарли террористами были лица алжирского происхождения, достаточно длительно прожвающихие во Франции.

— Я думаю, что идет война, в которой участвуют две стороны и естественно, что усиление давления на ИГИЛ вызывает ответную реакцию. С учетом заявлений, которые делают лидеры так называемного исламского государства, фронт борьбы, по их мнению, однозначно не проходит в Сиррии. Это война не имеет фронта, они воюют с противником в том числе и на его территориии.

После подрыва российского самолета в Египте некоторые эксперты считали это платой за участие в «чуждой нам войне в Сирии за тысячи километров от нашего дома». Стоит ли теперь Франции подумать о прекращении участия в антиигиловской коалиции?

— Никто не поддастся на шантаж террористов. Ни одна страна себе этого позволить не может. Поэтому Франция напротив будет менять свои политические подходы с учетом случившейся трагедии имено в направлении усиления борьбы с ИГИЛ. Здесь по понятным причинам речь должна идти о том, о чем долгое время говорит Россия: об объединении усилий в борьбе с ИГИЛ.

— Как может происходить это объединение?

— Первое, необходимо договорится, что нужен общий фронт борьбы с ИГИЛ. Для этого нужна политическая воля. Шаг со стороны России в том плане сделан, Запад его до сих пор не поддерживал. Я думаю, что такая политическая воля может быть проявлена.

Второе – это сотрудничество в конкретных сферах. Координация действий под руководством США и России или  четырехсторонним Богдадским форматом. Я думаю, что консультации о том, каким образом это возможно уже велись.

Третье – тактические вещи. Очень важно налаживание более тесного взаимодействия между спецслужбами, обмен разведддаными – это в свое время случилось после терратка 11 сентября . Это необходимая мера, но она зависит от принципиального политического решения. В случае принятие такого решения, это будет подталкивать к развитию сотрудничества по другим линиям.

В 2001 Путин селал Бушу младшему подобные предложения. Сейчас Путин предложил Олланду всестороннее содействие. Вполне возможно, что это отправная точка, чтоб переломить негативную тенденцию в Российско- Европейских отношениях через борьбу с международным терроризмом.

Источник