фото: Наталия Губернаторова

Сергей Глазьев

«Изменение прогноза Всемирного банка было вполне ожидаемо, поскольку в первом квартале мы наблюдали крайне негативную конъюнктуру на сырьевых рынках, а это один из главных факторов, влияющих на показатель ВВП. Но при этом вряд ли стоит говорит о том, что к концу года будет израсходован Резервный фонд — если восстановление на сырьевых рынках будет происходить медленнее, чем этого ожидает экономический блок правительства, то более вероятный сценарий — это дополнительное сокращение бюджетных расходов. При этом не исключено, что нефтяные котировки будут более высокими, поэтому более вероятный сценарий — это снижение ВВП России на 1,3-1,5%»

«Российская экономика инерционная, и скорее всего, в этом году действительно падение ВВП продолжится. Однако каких размеров будет спад, можно будет судить по итогам 1 полугодия. Раньше этого времени, ВБ, очевидно, не пересмотрят его. Наиболее вероятный сценарий: спад экономики в диапазоне 0,9 — 1,9%. Пессимистичный сценарий реализуется только в случае резких шоков, с которыми может столкнуться экономика. например, новая волна падения цены на нефть или негативные политические события. Если этого не произойдет, то спад вряд ли превысит 1,3%, а в случае снятия части международных санкций он может быть менее 1% в 2016 году».

«Заявления Всемирного банка о том, что слегка подорожавшая нефть не избавит Россию от бедности, и подоспевшее к этому высказывание Сергея Глазьева о том, что ЦБ создал условия стагфляции (застоя в экономике вкупе с растущими ценами) весьма точно отражают текущую ситуацию. На нефть точно рассчитывать уже не стоит, даже в преддверии встречи экспортеров в Дохе, где могут быть зафиксированы ограничения объемов добычи. Если раньше цена колебалась в коридоре 32,5 – 35 долларов за баррель, то на ожиданиях о заморозке — поднялась в коридор 39–41 долларов. В годовом исчислении такое подорожание принесет порядка 350 млрд дополнительных доходов. В любом случае дефицит бюджета остаётся больше запланированного и составит около 3 трлн рублей. Даже если каким-то чудом нефть поднимется к 60 долларам и продержится на этом уровне до конца года, приведя среднегодовую цену к 50-долларовой отметке, мы лишь добьемся запланированного дефицита бюджета в 2,36 трлн рублей, но не сможем обеспечить ни социальные выплаты в полном объеме, ни должное финансирование науки и промышленности. Сырьевая модель экономики больше нежизнеспособна, поэтому ориентироваться на эту отрасль уже нет смысла, пора развивать новые «умные» высокотехнологичные направления.

Рост цен на сырьё также не гарантирует выхода из стагфляции. Зависимость инфляции от стоимости нефти и, соответственно, обменного курса рубля не линейная. Даже когда нефть была дорогой, а рубль стабильным, инфляция тоже была высокой — порядка 8%. Проблема в том, что рост нефтяных доходов не подкреплен соответствующим ростом промышленного производства. При сырьевой модели экономики доходы населения в определенной степени оторваны от реальной производительности труда. Снизить инфляцию поможет уход от сырьевой модели, а не рост цен на нефть.

Пока еще не полностью исчерпаны Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, не поздно начать проводить структурные преобразования, направленные на сокращение неэффективных расходов и прекращение обогащения отдельных кланов за счет недр России. Толчком экономики станет только развитие новой «умной» промышленности, производящей современную конкурентоспособную продукцию. На сегодняшний день это единственный шанс побороть стагфляцию и остановить рост бедности в нашей стране, который недавно был зафиксирован впервые со времен 1992 года. Гораздо больше результатов принесет направление сил и ресурсов в развитие новых направлений, а не на поиск «виноватых спекулянтов».

Источник