фото: Анастасия Семенович

На территории госпиталя идут проверки, из проходной активно выходят люди в военной форме с чемоданами

Напомним канву событий.

Подозрение тут же пало на трех сбежавших военнослужащих – Александра Томского, Степана Даценко и Давида Зиганшина. В течение всего дня Санкт-Петербург был оцеплен сотрудниками правоохранительных органов. Пропавших солдат искали на ЖД вокзалах, в аэропортах, гостиницах, на съемных квартирах…А задержали беглецов только днем, на границе с Финляндией — туда они, по некоторым данным, добрались на попутке.

Следствие еще будет разбираться, почему были убиты медсестры, как военнослужащие смогли выбраться из охраняемого госпиталя и т.д. Но уже сейчас известно, что по некоторым данным инициатором преступления мог стать рядовой учебного взвода ВВ Томский.

В 00.50 в туалете и в одной из палат госпиталя на Суворовском проспекте были обнаружены тела медсестер – 63-летней Надежды Ивановой и 52-летней Ольги Гороховой. Одну женщину зарезали в туалете (на теле были четыре ранения), другую задушили в палате. Орудие убийства- самый обычный кухонный нож, которым и орудовал убийца, был брошен рядом с телом жертвы – в туалете.

Кого искать, догадаться было не сложно — в своих палатах отсутствовали трое военнослужащих: 19-летний контрактник Внутренних войска МВД Александр Томский, 18-летний первокурсник Военно-космической академии Можайского Степан Даценко и 18-летний срочник взвода технического обеспечения из Большой Ижоры Давид Зиганшин. Бежали военнослужащие, скорее всего, в своих пижамах, захватив при этом форменное обмундирование: часть вещей пропавшей троицы также отсутствовала.

Корпуса госпиталя, дореволюционные здания с облупившийся штукатуркой, неухоженной территорией вокруг, дряхлым забором с ржавыми завитушками, не выдавали никакой внутренней жизни. Таким увидел госпиталь корреспондент «МК». Дыру в заборе со стороны Суворовского проспекта, через которую, предположительно, убежали молодые люди, с утра успели слегка залатать. Любопытно, что сейчас охранять ее поставили двух солдат…

Через некоторое время Санкт-Петербург был оцеплен силовиками. Днем их усилия принесли первые плоды. Оказалось, что через четыре часа после убийства медсестер рядовой Зиганшин, заболевание которого обнаружилось при профосмотре после призыва, вышел на связь с возлюбленной и заявил, что готов сдаться. Молодой человек позвонил со своего сотового в Димитровград Ульяновской области. Как рассказал девушка беглеца, Зиганшин сначала извинился, а потом признался, что произошло убийство. Он также пояснил, что не помнит, как оказался на улице и хочет сдаться. При этом он несколько раз повторил, что сам не убивал.

Второй раз он позвонил своей матери. Звонок был прерван. Перед этим, уверяет женщина, она услышала шаги и глухой удар. Следователи на основании полученных данных сделали вывод, что Зиганшин мог находиться в бегах не по своей воле.

По некоторым данным, инициатором преступления ради того, чтобы завладеть ключами от входной двери, мог стать петербуржец Томский. Он заключил контракт полтора месяца назад, должен был служить в должности санинструктора. В психиатрическое отделение он попал с серьезным заболеванием. А двое других солдат могли стать невольными свидетелями расправы и сбежать заодно.

Кстати, всех троих объединял возраст (все они 1997 года рождения) и дата поступления на лечение – 30-31 марта. При этом у них разные диагнозы и места службы и рождения. Томский проживал в Петербурге, Зиганшин в Ленобласти, а Даценко – из Воронежа.

|

фото: Анастасия Семенович
Дыру в заборе, через которую преступники покинули госпитали, уже заделали

Нашли же всех троих уже после обеда. Сотрудники погранслужбы в ходе патрулирования приграничной зоны под Светогорском задержали беглецов в тот момент, когда они пытались проделать дыру в заборе.

Как выяснилось позже, сотрудники ОМОНа и уголовного розыска знали предполагаемое место пребывания беглецов и гнали их к границе. Там, в свою очередь, уже работали пограничники…

Что из себя представляет госпиталь, где произошла трагедия? Почему вообще в войсках оказались фактически душевнобольные люди? О ситуации в госпитале и в психиатрии в целом, мы поговорили с председателем правозащитной организации «Солдатские матери» Санкт-Петербурга Эллой Поляковой.

|

фото: Анастасия Семенович
Госпиталь, где произошла трагедия

– Мы двадцать пять лет наблюдаем ситуацию в этом госпитале, – рассказывает Элла Михайловна Полякова. – Это достаточно закрытая структура, особенно психиатрическое отделение. Сюда попадают избитые военнослужащие и незаконно призванные. Очень часто мы помогаем попасть сюда а тем молодым людям, которые пострадали от насилия. Для них это единственный выход – пройти военно–врачебную комиссию, уйти от уголовной ответственности и оказаться на свободе. При самовольном оставлении части, как правило, против них возбуждается уголовное дело. После обследования они нередко признаются жертвами насилия и выходят на свободу. Мы помогаем таким ребятам.

Это психиатрическое отделение очень маленькое и не соответствует реальным потребностям большого военного округа. Там оказываются люди, которые должны просто понаблюдаться, пройти ВВК, а также насильники, психически больные люди. Люди из этой группы риска попадают в армию «благодаря» действиям призывных комиссий.

– Пройти на территорию госпиталя можно только через КПП, оформив пропуск. На КПП дежурят как солдаты, так и сотрудники ЧОПа. А само психиатрическое отделение находится на третьем этаже госпиталя. Попасть туда можно только после договоренности с врачом. Звонишь, и тебе открывают дверь. (По нашим данным, военнослужащие забрали у медсестер ключи, а после убийства сбежали с территории через дыру в заборе – «МК»).

– поинтересовались мы в свою очередь у известного психиатра Александа Федоровича.

– Если человек попадает в психиатрическое отделение с болезнью, его лечат. Но тут, скорее всего, речь идет об экспертном отделении, где пациентов категорически нельзя ничем «накачивать», потому что это может смазать картинку. Им предстоит пройти экспертизу.

– Двери закрываются на ключ, есть мягкая обивка стен, на окнах стоят решетки. Но на посту сидит одна медсестра и, в лучшем случае, пара санитаров. Вот и вся охрана. Никаких военизированных постов нет. Мы в свое время об этом очень много говорили, но с системой МВД так и не договорились. Одно время в «наркологических» отделениях выставляли милицейские посты, потому что многие пациенты были прочно спаяны с криминальными структурами. Статус этих охранников длительное время оставался под вопросом и носил характер некой договоренности.

– У военных госпиталей ведь строгая пропускная система, они обнесены заборами. Как беглецам, на ваш взгляд, удалось покинуть лечебное учреждение?

– Сейчас и гражданские больницы обнесены заборами, вход в них осуществляется через проходную. Но не секрет, что там стоят люди, которые нередко берут деньги за то, чтобы пройти ночью на территорию больницы или пропустить машину. Заключают договор с одним из ЧОПов, но при этом не определено правовое поле, кого они могут пускать, кого – нет и на каких основаниях. В Конституции написано, что любой гражданин, находящийся на территории страны на законных основаниях, имеет право свободного перемещения. У больницы нет статуса закрытого объекта.

– Что касается медицинских комиссий при военкоматах… Психиатр может распознать начальную стадию психического заболевания у призывника?

– Начальные признаки психиатрического заболевания распознать достаточно сложно. Если психиатр действительно видит отклонения, оно должно быть совершенно ярким, чтобы у него не было сомнений. Тогда он направляет призывника на комиссию, потому что сам не имеет юридического права принимать решения о пригодности или непригодности к строевой или нестроевой службе конкретного человека.

Другой момент, когда призывник, что называется, начинает «косить» от армии, рассказывать всякие небылицы о состоянии своего психического здоровья… Тогда вопрос экспертизы становится уже иным. Это уже уклонение от службы в армии и уголовная статья. Этот момент дифференцируется именно в отделении стационара, чтобы у заключения была юридическая сила.

В Советском Союзе была стройная система психиатрической помощи, которая касалась и военкоматов. У специалистов было время, чтобы понаблюдать за призывниками. Сейчас же нередко уже завтра уходит призывной паровоз, а мы не знаем, болен ли психически тот или иной призывник, или нет. В 90-е годы система психиатрической помощи была развалена…

Читайте материал по теме «Задержанный подозреваемый в убийстве медсестер разместил твит об их «привлекательности»

Источник